Что мы видим за окном…

Американская валюта уступила евро на фоне новостей о возможной выдаче кредита Греции, находящейся на грани дефолта. Доллар упал до трехнедельных минимумов, индекс, который отражает его стоимость к шести основным валютам, упал на 0,45%. Евро вырос на 1,1% до $1,45. Инвесторы по-прежнему подвержены пессимизму после негативных статистических данных с рынка труда США. Кроме того, стало известно, что число промышленных заказов упало в апреле на 1,2% после рос­та на 3,8% в марте.

Еще раз повторю: это все только данные буквально одного дня. А до того было ухудшение потребительских настроений, рост инфляции (номинальные данные по марту – 1%, апрелю – 0,6%, причем даже за вычетом всех «высоковолатильных» компонентов месячная потребительская инфляция составляет примерно 0,3%, что раза в два выше, чем целевые показатели ФРС США в 2% в год). Про рынок недвижимости и не говорю, некоторые его параметры падают со скоростью до 10% в месяц. И в этой ситуации некоторые эксперты начинают говорить о том, что денежные власти США не могут уже удержать ситуацию.

Кровь Обамы. Я напомню, что причиной всех этих проблем является несоответствие реальных доходов домохозяйств их расходам, которые доходы значительно превышают. А дальше все понятно: если увеличивать доходы или компенсировать падающие расходы, то растет инфляция, если приводить расходы в соответствие с доходами, то падает экономика. Поскольку допустить последнее невозможно по политическим причинам (правящая партия почти неминуемо проиграет выборы), то государство стремится хоть как-то компенсировать выпадающий у граждан спрос.
Разумеется, полностью его компенсировать невозможно – у властей просто нет на это ресурсов. Напомню, что до начала кризиса разница равнялась примерно $3 трлн, причем половину из них домохозяйства получали за счет роста своего долга, а половину – за счет снижения сбережений. Но даже частичная компенсация падающего частного спроса со стороны государства уже привела к резкому росту дефицита федерального бюджета и острому конфликту республиканцев, контролирующих одну из палат парламента США (Конгресса), и демократов, которые сидят в Белом доме. Не думаю, что они не договорятся, хотя, конечно, республиканцы до этого выпьют у Обамы немало крови, но суть проблем-то от этого никуда не денется.
Увеличивать кредитную нагрузку для домохозяйств сегодня невозможно, это вызовет обрушение финансовой системы, уровень невозвратов для которой вырастет запредельно. Давать людям подарки вредно, это ведет к мгновенному росту инфляции, обесценивающей доходы даже быстрее, чем они будут компенсироваться. А у государства денег больше нет. Вывод: экономика США вплотную подошла к новому дефляционному шоку.

Эффект Стросс-Кана. Дефляционный шок – реакция экономики на резкое падение спроса, которая выражается в падении цен, массовых банкротствах производителей и финансовых институтов, а также резком сокращении объемов ВВП. Аналогичный процесс наблюдался в США в начале 30-х годов XX века, а также осенью 2008 года, но тогда он был быстро «купирован» массовым вбросом эмиссионных денег. С тех пор ситуация не улучшилась, и снижение эффективности эмиссионных программ показывает, что в случае начала нового дефляционного этапа кризиса выйти из него будет значительно сложнее, чем три года назад.
Отметим еще одно замечательное обстоятельство. Последствия этого этапа кризиса будут не только чисто экономическими, но и социально-политическими, причем последние могут и превышать, с точки зрения обывателя, первые. Однако обсуждение последствий этого этапа кризиса не только не происходит, но и жестко табуируется. Так, еще в начале апреля глава МВФ Доминик Стросс-Кан в Вашингтоне сказал, что так называемый «вашингтонский консенсус» себя исчерпал. Однако последующие события с ним в одной из гостиниц Нью-Йорка надолго отбили у всех желание к этой теме возвращаться. Это было хорошо видно и по заседанию G8 во французском Довиле – ничего, кроме оптимистических заявлений мы не услышали. Политики очень зависимы от финансистов и прессы, и повторять опыт Стросс-Кана никто из них не решился.
Точно сказать, когда начнется новый дефляционный этап мирового кризиса, сложно. Можно назвать осень текущего года, но основаны эти экспертные мнения скорее на неформальной оценке роста общего количества негатива, чем на четкой модели финансово-экономических проблем. Отмечу, что наша модель кризиса, которая достаточно точно предсказала его за много лет до начала и вполне адекватно его описывает сегодня, на такой точности не работает. Мы точно можем сказать, что падение спроса неизбежно, но вот начнется ли дефляционный этап этой осенью или, скажем, следующей весной, в рамках нашей модели сказать нельзя.
Нужно еще учесть большую роль разного рода привходящих факторов, как объективных, так и субъективных. Никто не мог предсказать Фукусиму и ее последствия вроде реакции на атомную энергетику в Европе, никто не может гарантировать еще одно разрушительное землетрясение или крупное извержение вулкана, которое «закроет» небо для самолетов. Никто не может сказать, какое решение примет Комитет по открытым рынкам 22 июня, хотя большинство экспертов, и я в том числе, считают, что ФРС вновь уклонится от решений, QE2 закроют, но продолжения эмиссионных программ, до осени, по крайней мере, не будет, как и повышения учетной ставки. Но теоретически решение может быть и более резким, причем в любом направлении. И это тоже окажет свое влияние на развитие ситуации осенью.

Выводы. Давайте будем максимально аккуратными и сформулируем картину мира предельно осторожно. Во-первых, власти почти всех ведущих стран мира (сомнения только по поводу Китая) категорически не только не собираются вести работу по компенсации последствий развивающегося кризиса для граждан, но даже отказываются их обсуждать. Во-вторых, вероятность резкого ухудшения экономической ситуации сильно выросла и в достаточно близкой перспективе (около года) может привести к новой волне дефляционного падения экономики. В-третьих, выход из этого этапа кризиса будет куда более болезненным, чем в 2008–2009 годах, и приведет к резкому падению уровня жизни большинства людей, живущих на Земле. Наконец, в-четвертых, спасение утопающих – дело рук самих утопающих, надеяться тут не на кого.